Красно-белая нефть

P { TEXT-ALIGN: justify } Наш конкурс к 80-летию Республики Коми
Красно-белая нефть Главные направления инвестиций в области - нефтяная отрасль и энергосбережение
Михаил ТАСКАЕВ,
кандидат исторических наук

Революция 1917 г. провела жирную черту в истории ухтинской нефти. Но даже в огне гражданской войны противоборствующие стороны на Севере - те, кто приняли идеи революции (красные), и их противники (белые) - не забывали об ухтинском керосине. Черная нефть стала "красно-белой"...

Первой на авансцену красно-белой Ухты выступает совершенно забытая в истории северной нефти фигура Дмитрия Яковлевича Попова.

Красный священник

Дмитрий Яковлевич Попов родился в 1862 г. в семье священнослужителя, и сам тоже стал священником Христорождественской церкви в с. Деревянск Усть-Сысольского уезда. В 1912 г. его избрали депутатом всероссийской Государственной Думы от Вологодской губернии. Поселившись в Санкт-Петербурге, Д.Попов усиленно начал заниматься продвижением строительства промышленных объектов для Коми края. Прежде всего, его интересовали железные дороги и ухтинская нефть. В 1916 г. в усть-сысольской типографии Попов издал небольшую книжку "К вопросу о железнодорожном строительстве на Севере" с доказательствами необходимости железной дороги Вятка - Усть-Сысольск - Ухта. Этот проект занимал Д.Попова до конца жизни. Почему-то до Попова никого не интересовало железнодорожное строительство на Севере...

Дмитрий Попов понимал, что со строительством железной дороги нефтяная Ухта будет развиваться семимильными шагами. Неоднократно он предлагал свой железнодорожный проект уже после революции в уездном, губернском и центральном Совнархозах, но полное отсутствие средств у советской власти погубило проект.

Впервые об ухтинской нефти Дмитрий Попов узнал осенью 1915 г., когда на пристани г. Яренска случайно столкнулся с Владиславом Скоковским - техником яренского земства, состоявшим также в "Северном нефтепромышленном товариществе". В.Скоковский был, как и Александр Гансберг, "фанатиком Ухты", всю свою жизнь он посвятил изучению богатств Севера, в том числе и нефтяных.

Во время своей случайной встречи В.Скоковский и Д.Попов договорились о дальнейших контактах. 23 января 1916 г. Попов получает от Скоковского пакет, где содержались доклад о нефтяной Ухте "Северо-Восток и отношение к нему Горного департамента" и письмо, в котором земский техник умолял Попова поддержать в Госдуме проект о расширении нефтедобычи на Ухте. В.Скоковский, в частности, просил Попова "...о даче гг. Годневу и Клюжеву пояснений Вами, если таковые потребуются, как депутатам от нашего глухого Северо-Восточного края". И.Годнев являлся докладчиком сметы Горного департамента на 1916 г. на сессии Госдумы, а И.Клюжев был депутатом, представлявшим доклад о нефтяном деле в России. Скоковский просил Попова передать Клюжеву свой доклад о нефтяной Ухте, в частности, писал, что "организации кустарной добычи нефти на окраине России, на Ухте, предпринятой Яренским уездным земством, предстоит казне идти навстречу всеми возможными, в настоящее трудное время, мерами..."

После революции 1917 г. священник Дмитрий Попов всецело занялся политикой. Несмотря на принадлежность к духовенству, он поддержал революцию... 18 января 1918 г. открылось заседание Усть-Сысольского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Д.Попов представлял там усть-сысольскую организацию эсеров. На заседаниях Совета в январе 1918 г. Дмитрий Яковлевич предложил проект автономии для Коми края. Он заявил, что "мы установим автономию на совершенно свободных, бытовых началах в порядке внутреннего управления, не затрагивая вопроса о чеканке монеты, почте и телеграфе". В то же время Попов считал, что новой власти в Коми крае "надо придать и функции законодательной: проводить в жизнь пригодные для нас декреты и обязательные постановления... Если мы увидим, что распоряжения высшей власти правильны, то согласимся, если не правильны - не согласимся. Наша организация беспартийная, значит, она будет рассматривать распоряжения центральной власти с точки зрения полезности для края, а не партийности. Поставим наше власть в подчиненное положение постольку, поскольку это полезно для края, не умаляя значения ее верховности". Проект Д.Попова об автономии Коми - первая программа национально-государственного строительства в регионе.

На выборах исполнительного комитета Совета Д.Попов был избран комиссаром отдела народного хозяйства (впоследствии Совета народного хозяйства - Совнархоза). Мирские дела всецело захватили священника. Об этом и писал в своей жалобе Вологодской духовной консистории протоиерей Троицкого собора г. Усть-Сысольска А.Малевинский: "...проживающий в городе... священник Деревянской церкви Дмитрий Попов, ныне комиссар общественного хозяйства, в устроенном православном духовенством и мирянами... крестном ходе никакого участия не принимал и с градским духовенством никакого братского общения не имеет, состоя неотлучно товарищем председателя в местном исполнительном комитете солдатских и рабочих депутатов". По решению Вологодской духовной консистории Попов был лишен сана, но еще долго не снимал рясу, выделяясь ею среди других комиссаров.

Комиссар Д.Попов деятельно занялся нефтяной Ухтой. В июне 1918 г. он был делегирован на V Всероссийский съезд от фракции левых эсеров Усть-Сысольского Совета. Попав в Москву, Дмитрий Попов не стал участвовать в мятеже левых эсеров (как известно, именно во время работы V Всероссийского съезда Советов левые эсеры выступили против большевиков), а предпочел встретиться с Владимиром Лениным и передать ему два обширных доклада: о лесных богатствах Коми края и ухтинской нефти. Наверное, это была первая информация об ухтинской нефти, полученная В.Лениным. По воспоминаниям дочери Попова Н.Синцовой, Ленин внимательно выслушал сообщение Д.Попова о перспективах ухтинской нефти и написал записку председателю Всероссийского Совета Народного Хозяйства (ВСНХ) А.Рыкову: "Отнеситесь к тт. Попову и Елькину с доверием" (Елькин сопровождал Попова от усть-сысольского Совнархоза). С ленинской запиской Попов попал на прием к А.Рыкову, на котором убедил председателя ВСНХ в необходимости расширения нефтедобычи на Ухте. Возможно, экспедиция геолога К.Калицкого, посланная летом 1918 г. на Ухту, как раз состоялась благодаря докладам Попова.

Ленинская записка долго хранилась в семье Попова, и была использована его сыном довольно оригинально. При поступлении в Военно-морское училище имени Фрунзе, Борис Дмитриевич Попов сдал эту записку приемной комиссии (в противном случае его, как сына священника, вряд ли приняли бы на учебу). Контр-адмирал Б.Попов скончался в 1973 г. в Одессе от инсульта.

Занимаясь народным хозяйством Усть-Сысольского уезда, Дмитрий Попов получил благодарность от делегатов III уездного съезда Советов в декабре 1918 г. Делегаты признали, что Попов - "единственный человек, знающий до мелочи все наше хозяйство". Съезд выразил Попову, как "честному и энергичному работнику... самую горячую благодарность... за его высокополезную... деятельность... на благо и процветание Зырянского края".

Гражданская война

Антибольшевистский переворот в Архангельске 2 августа 1918 г. и создание Северной области (куда вошли территории Архангельской, Вологодской и Олонецкой губерний) привели к окончательному размежеванию сил на Севере - противники большевизма примкнули к белым, сторонники советской власти - к красным.

В 1918 - начале 1919 гг. в Коми крае оформились два боевых участка Северного фронта - печорский (в бассейне рек Печора и Ижма) и удорский (бассейны рек Вашка и Мезень). Силы сторон были примерно равными, основу подразделений как красных, так и белых составляли мобилизованные крестьяне. Война велась партизанскими методами, заключавшимися в нападениях на крупные села и обозы неприятеля. В феврале 1919 г. красным удалось на короткое время перерезать стратегическую дорогу белых - Койнасский тракт, связывающий Печорский уезд с Мезенским, - но затем белые восстановили контроль над дорогой. Другим важным районом боев было зауральское хлебное с. Ляпино (Саранпауль), в начале 1919 г. перешедшее также под контроль белых. Ухтинский нефтерайон избежал непосредственных военных действий, но обладание топливом всегда являлось стратегической целью любой войны, особенно в ХХ в. Гражданская война не стала исключением: и красные, и белые имели свои планы насчет ухтинской нефти.

В целом, Коми край представлял собой второстепенный район боев Северного фронта. Положение изменилось в марте 1919 г. в связи с соединением белогвардейских Северного и Восточного фронтов на средней Печоре. Гражданское население страдало от реквизиций как красных, так и белых.

Об ужасах гражданской войны в Коми крае писал в воспоминаниях белогвардейский генерал-майор В.Марушевский: "В этих глухих местах между Усть-Цильмой и, примерно, Чердынью революция потеряла уже давно свои политические признаки и обратилась в борьбу по сведению счетов между отдельными деревнями и поселками. На почве одичалости и грубых нравов местного населения борьба эта сопровождалась приемами доисторической эпохи. Одна часть населения зверски истребляла другую. Участники экспедиции (имеется в виду посланный из Архангельска в Омск экспедиционный отряд белых - авт.) видели проруби на глубокой Печоре, заваленные трупами до такой степени, что руки и ноги торчали из воды... Разобрать на месте, кто из воюющих был красный или белый, было почти невозможно. Отравленные ядом безначалия, группы этих людей дрались каждая против каждой, являя картины полной анархии в богатом и спокойном когда-то крае".

В начале войны Коми край нес существенные потери, испытывал острый недостаток во всем, начиная от оружия, продовольствия и кончая топливом.

Красная Ухта

Усть-Сысольский Совнархоз, возглавляемый комиссаром в рясе Д.Поповым, организовал осенью 1918 г. собственную экспедицию на Ухту. К этому времени нефтеприиск и керосиновый завод А.Гансберга были национализированы советской властью (национализацию проводил буровой мастер Гавриил Семяшкин).

Экспедицию на Ухту возглавил член усть-сысольского уездного исполкома Т.Колегов. Ухтинский нефтерайон еще контролировался Красной Армией. Задача экспедиции состояла в получении на Ухте большой партии керосина и вывозе его в пораженный топливным кризисом советский Усть-Сысольск. В экспедиции принимал участие и 70-летний В.Скоковский из Яренска. В январе 1919 г. экспедиция Т.Колегова вернулась с Ухты, доставив в Усть-Сысольск 46 пудов 7 фунтов керосина, 14 бутылей бензина, 28 пудов колесной мази. В докладе экономического отдела усть-сысольского уездного исполкома о результатах экспедиции на Ухту, сообщалось, в частности: "...керосин по качеству не уступает бакинскому".

16 января 1919 г. экономический отдел усть-сысольского уездного исполкома, по-прежнему возглавляемый Д.Поповым (к этому времени комиссар уже не носил рясу, публично сняв ее на ноябрьских праздниках 1918 г.), представил обширный доклад "Об Ухтинской нефти и промышленной ее разработке". Доклад был заслушан на пленарном заседании уездисполкома с большим вниманием, выдержки из него сохранились в фонде Национального архива Республики Коми. В резолюции по докладу было зафиксировано решение: "...принять постановление о необходимости переработки ее (ухтинской нефти - авт.) в керосин ввиду назревшего после потери Бакинского района острого керосинового кризиса для Севера России. Коллегия экономического отдела обратилась к инженеру Гансбергу телеграммой и просила его разработать в ближайшем будущем план эксплуатации нефти и устройства центрального завода для переработки нефти и составить смету на устройство нового или приспособления его, Гансберга, завода".

19 апреля 1919 г. экономический отдел усть-сысольского уездисполкома представил в Вологду доклад относительно производства нефтяных продуктов (преимущественно керосина) в Ухтинском районе, запрашивая 150 тыс. рублей на нефтедобычу и перевозку. По договоренности с советскими властями как Усть-Сысольского, так и Яренского уездов А.Гансберг составил смету на дальнейшее развитие Ухтинского Варваринского нефтепромысла, но военные действия прервали его сотрудничество с красными.

Прошедший в Усть-Сысольске в апреле 1919 г. IV съезд Советов крестьянских, рабочих и красноармейских депутатов Усть-Сысольского уезда рассматривал проект железнодорожной линии Вятка - Усть-Сысольск - Ухта, предложенный съезду комиссаром Дмитрием Поповым. Заслушав доклад Попова о строительстве железнодорожной ветки к ухтинской нефти, съезд постановил: "...Поставить вопрос о необходимости проведения ...линии Вятка - Усть-Сысольск - Ухта, могущей способствовать основанию нефтяной промышленности и поднятию правильной разработки горных и лесных богатств этих районов..." Увы, постановление съезда осталось на бумаге.

Весной 1919 г. военная ситуация для красных, стоявших в Печорском уезде и контролировавших Ухтинский район, резко изменилась. Под давлением белых с севера и востока, стремившихся соединиться в районе Печоры, красные были вынуждены оставить Печору, Ижму и Ухту. Уходя, красные части беспощадно проводили террор, конфисковали продовольствие и снаряжение.

Кошмары военного времени, сведения о массовых репрессиях красных в Печорском уезде содержатся в отчете помощника начальника Архангельской губернии Б.Романова, посетившего с инспекцией ряд печорских волостей, в частности Ижемскую. Обстановка, описанная Романовым, характерна для сел печорско-ижемского бассейна, в том числе нефтяного района Усть-Ухты в начале апреля 1919 г.: "Установлены следующие факты из действий большевиков в районе Ижмы при посещении его 3 апреля, то есть через два дня после ухода большевиков. Расстрелы и убийства могут быть подразделены на три категории: первая - месть и устрашение, активный расстрел, пытки и издевательства; вторая - расстрел по обвинению в чем-нибудь, производился ночами; третья - убийство тайком, без шума, когда первые два повода отсутствуют, а люди казались опасными.

Среди жертв первой категории много родственников наших партизан... Вторая группа наиболее многочисленна. Обвинение обычно - в контрреволюции. К третьему способу прибегали, особенно в конце, перед уходом, очевидно, боясь со стороны населения взрыва отчаяния. Так была убита группа солдат, вернувшихся из немецкого плена и отказавшихся поступить на службу красных. Их скопилось в Ижме до 50 человек, по уходе красных остался один. Едва ли красные увели с собою хоть кого-нибудь, вероятнее, все убиты или брошены в прорубь. Число убитых установить было невозможно, да едва ли и будет когда-либо, так как бросание в прорубь практиковалось параллельно с убийством. Лично я видел более 50 трупов, из них до 25 в одной общей могиле, разрытой жителями, остальных просто брошенных вокруг кладбища. Узнать никого нельзя; кто не обезображен, тот поеден собаками.

Отношение большевиков к царившему среди населения голоду самое хладнокровное. Все съедобное вначале отбиралось у населения оптом. В дальнейшем остатки разыскивались по инициативе отдельных красноармейцев. Случаи угроз, побоев и насилия при этом неисчислимы. Хотя население не имело возможности ни защищаться, ни даже протестовать, набеги производились чаще ночами, что особенно отразилось на детях... Коров в деревне осталось ничтожное количество. Молоко от них систематически отбиралось красными до последней минуты. В домах, где не осталось ни одной целой вещи, стояли недопитые бутылки молока, которые я видел 3 апреля. Жители в последнее время питались собачиной, редко кониной. Солома почти вся съедена еще в начале марта. Красные в то же время имели хлеб (от 1? фунта в начале до ? в конце), мясо в изобилии, так как резали скот, не считаясь ни с чем; и рыбу, которую привозили с Печоры, пока не были заняты Кычкар и Кожва. От голода особенно пострадало село Мохча, где умерли к 1 апреля до 100 человек и где должен был умереть еще не один десяток почерневших и опухших людей, для которых освобождение опоздало. Немногим лучше было положение семей сторонников красных, покинувших район вместе с большевиками.

Весь район, богатейшая часть Печорского уезда, подвергся полному и совершенному разграблению и погрому. Взято все, что имело какую-нибудь ценность. Вся домашняя утварь, вся одежда, кроме той, что на людях, все меха и, конечно, все деньги и ценности, которые систематически разыскивались в домах. (В Ижме уцелел один самовар, хозяин которого догадался выломать кран). В большинстве сколько-нибудь богатых домов вся обстановка разгромлена. Я видел дом, в котором ни одной ножки стульев, столов, кроватей не оставлено целой. Из всех шкафов, комодов все увезено чисто. Лошади угнаны почти все. В селе Ижме осталось 5 лошадей. Обоз большевиков состоял из 1500 подвод, растянувшихся на 30 верст. Говорилось, что на дом будет оставлено по одной корове, но на деле много домов без скота, а уцелевшая скотина еле держится на ногах, так как за сеном для скота ездить было не на чем - все лошади работали на большевиков.

Часть населения, семьи и родственники красных, добровольно ушли, боясь мести; многие были уведены насильно, как, например, фельдшерский персонал. Врач оставлен лишь потому, что болел сыпным тифом. Уведены почти все девушки, до того распределенные между красными. Большевики изображали себя футуристами. Раскрашенные физиономии, женские наряды, всякие пестрые ленты, нашитые в большом количестве на одежде, и другие юродства были обычны и имели особенно отвратительный вид среди шатающегося от голода населения и непогребенных трупов. Население почти не выходило из домов. В сумерки стреляли без предупреждения по каждому прохожему, по каждому освещенному окну. Терроризированное население встретило белых колокольным звоном, а затем разошлось по домам и снова впало в глубокую апатию".

Описанное выше отступление красных из Ижемского района проходило через Усть-Ухту и Ухтинский нефтепромысел. Командир Ижмо-Печорского полка красных Мориц Мандельбаум посетил нефтеприиск А.Гансберга. Здесь по неизвестным причинам был расстрелян нефтепромышленник А.Головин (обвиненный, наверное, в антибольшевистских настроениях), конфискованы продовольственные припасы, лошади, инструменты. Вскоре и сам Мориц Мандельбаум был арестован советским штабом Пинего-Печорского края. Его обвинили в превышении власти и развязывании неоправданного красного террора на Печоре, осудили на пять лет тюремного заключения (условно).

Таковы были жестокие реалии военного времени на Ухте...

Белая Ухта

Захватившие в конце 1918 - первой половине 1919 г. Печорский уезд и Ухтинский нефтерайон белые сделали попытку оживить расстроенную войной кустарную промышленность и торговлю. Белые так же, как и красные, прекрасно понимали роль топлива в хозяйстве на Севере, особенно в условиях войны, знали об ухтинском керосине.

17 июня 1919 г. в с. Ижма Печорского уезда состоялось собрание печорских торговцев и промышленников, которые обратились в белогвардейское Временное правительство Северной области (ВПСО) со следующим запросом: "Дозволяется ли частная торговля, промышленность, беспрепятственный ввоз-вывоз товаров и продуктов, гарантируемая от всяких притеснений и захватов?.. Разрешается ли приобретать из других мест продукты вне нормы для увеличения пайка рабочим и служащим, обслуживающим нужды разного рода предприятий, а также оленеводам и промышленникам, проживающим в отдаленных местностях, которым своевременная доставка имеет большое экономическое значение?" В уезде возродилась деятельность частных торговых компаний, как, например, братьев Терентьевых, братьев Норицыных, торговавших по всему Северу России; их торговые обозы добирались с Печоры до Тобольска, доставляя туда печорские меха, семгу, замшу, мясо, а взамен привозили хлеб, соль, спички, табак.

Белогвардейское правительство Северной области начало переговоры с А.Гансбергом о возобновлении нефтедобычи на Ухте. Гансберг выехал в белый Архангельск с целью получения субсидий для продолжения нефтедобычи. Отдел торговли, промышленности и финансов ВПСО, возглавляемый кадетом П.Зубовым, решил возобновить нефтедобычу на Ухте.

17 ноября 1919 г. начальник Печорского уезда капитан Г.Алашев отправил в Усть-Ухтинскую волостную земскую управу телеграмму: "Немедленно выслать нарочного на прииск Гансберга для выяснения сохранности имущества промыслов, оставшегося после отъезда Гансберга. Для содействия обратитесь к поручику Рочеву".

На нефтеприиск была отправлена лучшая белогвардейская часть Печорского боевого участка Северного фронта - 4-я рота 10-го северного Печорского полка, почти сплошь состоявшая из Георгиевских кавалеров. Рота под командованием поручика (бывшего учителя) А.Рочева заняла и осмотрела нефтеприиск. В Архангельск послали телеграмму: "Здания нефтезавода целы. Машины имеются, но части их вывез Гансберг. Насколько пригодны - может определить специалист". Возобновление нефтедобычи белые запланировали на лето 1920 г. Нефть решено было вывозить с Ухты в деревянных бочках. "Специальных нефтянок нет. Есть водонепроницаемые деревянные... Лучше бочками (13 пудов)", - рекомендовал земцам заведующий печорским судоходством А.Павловский. Оживление нефтяного дела на Ухте оценил впоследствии главнокомандующий Северным фронтом генерал-лейтенант Е.Миллер. В своих воспоминаниях "Борьба за Россию на Севере", написанных в апреле 1926 г., он заметил: "На далекой Печоре комиссары и небольшие отряды красных войск бежали, и уверенность населения в возможности спокойно работать была настолько велика, что в Усть-Ухте снова приступили к работам по изысканию и добыче нефти".

Но белые были разбиты. 19 февраля 1920 г. пал белый Архангельск, а 9 марта 1920 г. капитулировали последние белогвардейские гарнизоны в Коми крае.

"Герой Труда РСФСР" Гавриил Семяшкин

Напряжение всех сил помогло красным одержать победу на Севере. 9 марта 1920 г. В.Ленин пишет в только что освобожденный от белых Архангельск А.Ломову записку: "Постарайтесь разыскать или поручите разыскать печатные материалы и отчеты о нефтеносном районе реки Ухты в музее общества изучения северного края и в управлении госимуществами".

Война на Севере окончилась, но основные южные нефтерайоны России по-прежнему контролировали враждебные красным силы. Советская Россия остро нуждалась в топливе. Это понимали как в центре, так и на местах.

В Архангельске отозвали из Красной Армии бурового мастера Гавриила Семяшкина и отправили его уполномоченным на Ухту, дабы "организовать в Ухте из бывших работников на промыслах комитет и принять на учет все ценное промысловое имущество". 10 апреля 1920 г. Семяшкин отправляется на Ухту. Прибыв на место, он проводит опись имущества Ухтинского Варваринского нефтепромысла, организует рабочий коллектив для налаживания нефтедобычи. В июне 1920 г. Главный нефтяной комитет РСФСР разрешил "производство кустарной добычи с правом использования добываемого количества нефти для местных нужд" на Ухтинском Варваринском нефтепромысле. Летом Ухтинский нефтепромысел начал работу - рабочие собирали нефть, вытекающую из 14 заброшенных дореволюционных скважин. Кроме сбора нефти, Семяшкин организовал солеварню, вываривая к осени 1920 г. до 20 пудов соли в сутки.

К концу декабря 1920 г. на Ухте произвели более 270 пудов керосина и бензина, выварили около 700 пудов соли. Весной 1921 г. работы на Ухтинском нефтепромысле продолжились...

20 апреля 1921 г. "...за самоотверженную работу по восстановлению и организации производства на Ухтинских нефтесолеваренных промыслах" Архангельская губернская комиссия по проведению первомайских праздников присвоила звание Героя Труда РСФСР начальнику промысла большевику Г.Семяшкину - это был первый Герой Труда в будущей Коми автономной области.

Коми автономия и ухтинская нефть

Гражданская война окончилась, и северная нефть перестала быть красно-белой. Молодое советское государство поставило перед собой задачу промышленного освоения недр России. Бурно стала развиваться топливная отрасль экономики. Провозглашенные еще в 1918 г. идеи Зырянской Республики осуществились 22 августа 1921 г., когда Декретом ВЦИК РСФСР была учреждена Коми автономная область.

Развитие промышленности, основанной на богатствах подземных недр Коми, стало главной задачей области. Десятки геологических экспедиций, продолжая дело дореволюционных изыскателей, открыли огромные залежи угля, нефти и других полезных ископаемых на территории Коми АО. Знаменитые геологи Александр Чернов и Николай Тихонович обрисовали высокие перспективы добычи угля и нефти.

Ухтинский нефтепромысел, начатый до революции "фанатиками Ухты", просуществовал до 1925 г. По данным Е.Фалька, в 1922-1923 гг. на Ухте произвели 14,1 т керосина, 3,8 т бензина, 13 т гудрона и 5,6 т олеонафта. Средств для развития нефтепромысла было мало, притока рабочей силы не наблюдалось. В середине 20-х годов нефтеприиск закрылся. Уходили из жизни сами "фанатики Ухты". Пропал без вести в водовороте гражданской войны А.Гансберг, умер в забвении 23 марта 1921 г. в Яренске В.Скоковский. Уездная газета "Коммунист" от 18 июня 1921 г. поместила некролог, где писала "... популярность этого маститого деда на Севере, а в особенности в Яренском уезде всем известна. Служа большую часть жизни в лесном ведомстве, он изучил весь Север и северный Урал в совершенстве... Будучи уже 70 лет, он принимает участие в экспедиции на Ухту, богатства которой и ее эксплуатация составляли одну из его жизненных целей..."

9 октября 1921 г. скончался в с. Деревянск бывший комиссар в рясе, автор проекта железной дороги на нефтяную Ухту Дмитрий Попов. Крупнейший поэт и драматург (автор текста современного гимна Коми), ученик Д.Попова Виктор Савин откликнулся на смерть учителя некрологом в газете "Югыд туй" ("Светлый путь"), где признал, что "...таких людей, как Д.Я. Попов, мало было в дни революционной борьбы в Усть-Сысольском уезде, и память о нем должна остаться среди нас - молодых работников, вышедших на арену новой жизни после него".

Ухта, оставшись в безвременье, замерла перед гигантским прыжком в Большой Нефтяной Океан. Уже в 1929 г. началось масштабное освоение Чибью. Но это уже другая история...

г. Сыктывкар

(Исторический очерк М.Таскаева печатается с сокращениями - ред.)