«Никто не проиграл от импортозамещения»Денис Мантуров — в интервью «Ъ FM»

Экономика
«Нефть России», 02.06.17, Москва, 18:34    О результатах усилий государства в сфере импортозамещения, возможностях производства полного цикла и программе продуктовой помощи населению в интервью корреспонденту «Коммерсантъ FM» Владимиру Расулову рассказал министр промышленности и торговли России Денис Мантуров в специальной студии радио новостей на Петербургском экономическом форуме.
 
— Какие главные приоритеты развития российской промышленности вы бы могли сейчас назвать? На что делается ставка — на адресные меры поддержки реального сектора промышленности или есть некая общая концепция, общий план?
 
— У нас, во-первых, по каждой отрасли промышленности, где мы видим тенденции ее развития, есть ясная и понятная стратегия. Там, где требуется обновление, мы регулярно мониторим ситуацию, вносим коррективы, обновляем, дополняем в том числе и отраслевыми мерами. Но если говорить про общий план, то главное — это найти баланс между теми отраслями, где мы видим потенциал развития, не пропустить его, и создать правильный попутный ветер с точки мер поддержки и финансовых, административных, регуляторных, для того, чтобы эти отрасли развивались.
 
Там, где мы видим, что есть тенденция к снижению, но при этом эти отрасли важны для экономики в целом, нужно своевременно подставить плечо – как это происходило, например, по базовым отраслям промышленности: автопром, транспортное машиностроение, сельхозмашиностроение. Мы видим с вами результат этой работы: вовремя подставив плечо, мы вышли на уровень присутствия на рынке сельхозмашиностроения более 54% по результатам прошлого года. Это системные меры, в которые входит и поддержка предприятия при разработке новых моделей, и компенсация скидок, которая предоставляется сельхозпотребителям продукции, сельхозмашиностроения.
 
Одновременно с этим мы ставим перед собой более амбициозные задачи — выйти на зарубежные рынки, чтобы не зависеть только от внутреннего спроса — это всегда очень волатильно, и мы убедились в этом и не раз. Для того, чтобы этого не произошло в будущем, мы должны диверсифицировать свои рынки, причем в первую очередь дальнее зарубежье. Ближнее зарубежье также чувствительно к экономическим изменениям, которые происходили у нас в стране. Они просто чуть-чуть позже, но доходят и до стран СНГ. Мы увидели это и по продукции автопрома, мы вынуждены были переориентироваться на другие рынки за счет компенсации затрат на логистику, за счет компенсации затрат на омологацию, сертификацию на зарубежных рынках к требованиям, которые там предъявляются, а это достаточно сложный долговременный процесс.
 
Поэтому наша задача — это не пропустить те тенденции, которые происходят на рынке как по традиционным отраслям, базовым отраслям промышленности, так и по новым, которые только зарождаются, либо мы видим какие-то тенденции по потребности в этой продукции. Например, вот сейчас, как вы знаете, есть тенденция в электродвижении. Это тенденция неизбежно будет развиваться и выдавливать традиционные двигатели внутреннего сгорания. Сейчас уже вы обратили внимание, что и за рубежом, и в России постепенно завоевывают позиции гибридные двигатели, либо электродвигатели, мы должны быть в тренде, мы должны следить за теми тенденциями, которые развиваются. Но когда мы говорим про электродвижение, мы обратим вниманием на те технологии, которые используются для производства электротранспорта. Причем я говорю не только об автомобильном электротранспорте, в будущем это и дроны, это и самолеты, вертолеты, то есть в целом транспортные средства доставки людей и грузов.
 
Что нужно для того, чтобы иметь собственные компетенции? Начиная от руды — это литий, это металлический марганец, это другие редкоземельные металлы, редкие элементы, где у нас пока только создается компетенция, технология по выделению этих концентратов. Например, сегодня у нас не разрабатываются месторождения лития вообще. Мы с японцами говорим о том, чтобы совместно, например, разрабатывать в Аргентине или в Чили эти месторождения. Да, у нас есть потенциальные запасы лития, но до них нужно, как говорится, добраться. Мы не так давно разработали технологию, например, в Якутии, по разработке месторождения редкоземельных металлов. И выходом из этой руды является широкий спектр и тяжелой группы, легкой группы, средней группы редкоземельных металлов, без которых невозможно говорить ни про электродвижение, ни про ветроэнергетику, ни про солнечную энергетику, которая также как альтернативные отрасли развиваются и будут развиваться. И каждый год объемы наращиваются. Поэтому нам, помимо готовой продукции, нужно смотреть глубже — нужно развивать те технологии, которые должны присутствовать, чтобы мы имели максимально полный цикл производства этой продукции.
 
Мы, например, производим медь, катанку и катоды, но при этом у нас нет медной фольги. Без медной фольги батареи произвести для электрического транспорта невозможно. Значит, мы будем закупать. Но это абсурд при наличии крупных месторождений, крупных производителей. Мы сейчас, например, говорим с производителями медной промышленности о том, чтобы сформировать государственно-частное технологическое партнерство, при котором мы готовы оказывать максимальную поддержку этому предприятию, этому проекту в обмен на то, что предприятия будут разрабатывать и создавать технологии производства этой медной фольги. Это я как пример привожу.
 
Мы будем стараться находить баланс между традиционными отраслями и инновационными новыми отраслями, где мы должны наращивать свои компетенции.
 
— Очень часто и в нашем эфире, и вообще в средствах массовой информации звучит термин «импортозамещение». Можно ли сейчас говорить об успехе программы импортозамещения? В чем конкретно, в каких направлениях наиболее проявляются успехи? А где, напротив, есть какие-то недоработки? Какие отрасли в итоге выиграли от этого импортозамещения, а какие проиграли сейчас?
 
— Те отрасли промышленности, которые участвовали в планах импортозамещения — 22 плана существует, в общей сложности это около 700 проектов, — никто не проиграл. Более 130 проектов уже начали функционировать как полноценное производство. Редкие исключения связаны где-то, может, с укреплением рубля, где-то компании ждут снижения процентной ставки. Но это не критический объем, может быть, от 5 до 7% от всего объема проектов, где мы видим определенные отложенные решения инвестиционного порядка.
 
— Можете привести какие-то конкретные примеры?
 
— По широкому перечню отраслей это штучные какие-то проекты, где кто-то, может быть, не сверстал отношения с банком, не получил ту технологию, которую нужно использовать, ожидает каких-то других инвестиционных мотиваций. Мы не видим других принципиальных препятствий для реализации проектов. 90% с лишним проектов находятся в плановых графиках. Более того, конечно, есть результаты. Берем фармацевтику: 90% российского производства в списке жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов к концу 2018 года мы должны достичь. Мы уже по результатам прошлого года получили почти 80%, нам остается 10% нарастить. За два года это точно достижимая цель. И мы это реализуем эту задачу.
 
Сельхозмашиностроение, авиапром, транспортное машиностроение, нефтегазовое машиностроение – есть много отраслей, где мы видим явные результаты. Например, химическая отрасль: каждый год мы получаем новые и новые продукты, используя собственные углеводороды — это и композиты, это и полимеры, где мы были сильно зависимы всегда от импорта. Сегодня мы уже имеем собственные продукты. Следующая отрасль — это цветная металлургия, алюминиевая отрасль. Я приводил вам пример с медью, а по алюминию — мы производим 3 млн с лишним тонн первичного алюминия в год. Но при этом всего 20% потребляется на внутреннем рынке. Остальное экспортируется за рубеж. Наша цель и задача, в соответствии с утвержденной в этом году дорожной картой на уровне правительства — обеспечить организацию производства глубоких переделов. То есть продукция алюминиевой промышленности должна максимально с добавленной стоимостью производиться у нас в стране, чтобы не закупать потом продукцию, отправляя туда первичный алюминий. Представляете, у нас 90% с лишним алюминиевых дисков для автопрома закупается, например, в Китае. Извините, ничего не плохого не скажу об этой стране, но по качеству конкретных производителей, которые поставляют на наш рынок, они не проходят ни одни испытания. Поэтому мы будем вводить ограничения и требовать жесткую сертификацию этих дисков, но при этом мы должны обеспечить качественное производство.
 
— Как вы относитесь к идее ввести запретительные пошлины на ввоз тех или иных товаров, чтобы защитить наш рынок? Какова позиция министерства?
 
— В силу определенных обстоятельств нам сложно наложить, например, даже не запрет, а увеличить пошлины на ввоз какой-то импортной продукции. Мы члены ВТО, мы обременены обязательствами по таможенно-тарифной политике, поэтому где-то мы при государственных закупках накладываем запрет, это нормальная практика каждой уважающей себя страны. Если мы тратим собственные бюджетные средства, мы должны оставлять их внутри страны, чтобы российский производитель их получил, сформировал добавленную стоимость, создал рабочие места, заплатил налоги, которые сформируют доходную часть нашего бюджета. Но при этом, как я сказал, помимо запретов и повышений пошлины, существует еще и нетарифное регулирование — техническое регулирование, стандарты, которыми также все страны пользуются, и мы не являемся исключением.
 
— Расскажите коротко о программе продуктовых карточек, которую министерство продвигает сейчас.
 
— Это программа поддержки продовольственной помощи. Продовольственные сертификаты предполагается предоставлять определенным слоям нашего населения — таковых, по расчетам, около 19 млн человек. Мы получили поддержку всех ведомств, включая Минфин, в части экономической целесообразности, я уж не говорю о социальной важности этой программы. Мы рассчитываем на то, что, при подтверждении источников, мы могли бы рассчитывать на запуск этой программы либо со второй половины 2018 года, либо с начала 2109 года. Сейчас Минфин завершает процедуру поиска ресурсов, они выйдут в правительство с предложениями, которые будут давать возможность формирования этих источников. Как я уже сказал, мы по факту получили подтверждение экономического эффекта этой программы. Каждый вложенный рубль. — это 1,9 руб. дополнительных доходов в бюджет Российской Федерации.
Подробнее читайте на https://oilru.com/news/551557/

? Канцлер Австрии: убыток от антироссийских санкций составил 0,3% ВВП Шохин не видит оснований требовать у АФК "Система" доплату за "Башнефть" ?
Просмотров: 1445

    распечатать
    добавить в «Избранное»


Ссылки по теме

«Никто не проиграл от импортозамещения»Денис Мантуров — в интервью «Ъ FM»

«Нефть России», 02.06.17, Москва, 18:34   О результатах усилий государства в сфере импортозамещения, возможностях производства полного цикла и программе продуктовой помощи населению в интервью корреспонденту «Коммерсантъ FM» Владимиру Расулову рассказал министр промышленности и торговли России Денис Мантуров в специальной студии радио новостей на Петербургском экономическом форуме.
 
— Какие главные приоритеты развития российской промышленности вы бы могли сейчас назвать? На что делается ставка — на адресные меры поддержки реального сектора промышленности или есть некая общая концепция, общий план?
 
— У нас, во-первых, по каждой отрасли промышленности, где мы видим тенденции ее развития, есть ясная и понятная стратегия. Там, где требуется обновление, мы регулярно мониторим ситуацию, вносим коррективы, обновляем, дополняем в том числе и отраслевыми мерами. Но если говорить про общий план, то главное — это найти баланс между теми отраслями, где мы видим потенциал развития, не пропустить его, и создать правильный попутный ветер с точки мер поддержки и финансовых, административных, регуляторных, для того, чтобы эти отрасли развивались.
 
Там, где мы видим, что есть тенденция к снижению, но при этом эти отрасли важны для экономики в целом, нужно своевременно подставить плечо – как это происходило, например, по базовым отраслям промышленности: автопром, транспортное машиностроение, сельхозмашиностроение. Мы видим с вами результат этой работы: вовремя подставив плечо, мы вышли на уровень присутствия на рынке сельхозмашиностроения более 54% по результатам прошлого года. Это системные меры, в которые входит и поддержка предприятия при разработке новых моделей, и компенсация скидок, которая предоставляется сельхозпотребителям продукции, сельхозмашиностроения.
 
Одновременно с этим мы ставим перед собой более амбициозные задачи — выйти на зарубежные рынки, чтобы не зависеть только от внутреннего спроса — это всегда очень волатильно, и мы убедились в этом и не раз. Для того, чтобы этого не произошло в будущем, мы должны диверсифицировать свои рынки, причем в первую очередь дальнее зарубежье. Ближнее зарубежье также чувствительно к экономическим изменениям, которые происходили у нас в стране. Они просто чуть-чуть позже, но доходят и до стран СНГ. Мы увидели это и по продукции автопрома, мы вынуждены были переориентироваться на другие рынки за счет компенсации затрат на логистику, за счет компенсации затрат на омологацию, сертификацию на зарубежных рынках к требованиям, которые там предъявляются, а это достаточно сложный долговременный процесс.
 
Поэтому наша задача — это не пропустить те тенденции, которые происходят на рынке как по традиционным отраслям, базовым отраслям промышленности, так и по новым, которые только зарождаются, либо мы видим какие-то тенденции по потребности в этой продукции. Например, вот сейчас, как вы знаете, есть тенденция в электродвижении. Это тенденция неизбежно будет развиваться и выдавливать традиционные двигатели внутреннего сгорания. Сейчас уже вы обратили внимание, что и за рубежом, и в России постепенно завоевывают позиции гибридные двигатели, либо электродвигатели, мы должны быть в тренде, мы должны следить за теми тенденциями, которые развиваются. Но когда мы говорим про электродвижение, мы обратим вниманием на те технологии, которые используются для производства электротранспорта. Причем я говорю не только об автомобильном электротранспорте, в будущем это и дроны, это и самолеты, вертолеты, то есть в целом транспортные средства доставки людей и грузов.
 
Что нужно для того, чтобы иметь собственные компетенции? Начиная от руды — это литий, это металлический марганец, это другие редкоземельные металлы, редкие элементы, где у нас пока только создается компетенция, технология по выделению этих концентратов. Например, сегодня у нас не разрабатываются месторождения лития вообще. Мы с японцами говорим о том, чтобы совместно, например, разрабатывать в Аргентине или в Чили эти месторождения. Да, у нас есть потенциальные запасы лития, но до них нужно, как говорится, добраться. Мы не так давно разработали технологию, например, в Якутии, по разработке месторождения редкоземельных металлов. И выходом из этой руды является широкий спектр и тяжелой группы, легкой группы, средней группы редкоземельных металлов, без которых невозможно говорить ни про электродвижение, ни про ветроэнергетику, ни про солнечную энергетику, которая также как альтернативные отрасли развиваются и будут развиваться. И каждый год объемы наращиваются. Поэтому нам, помимо готовой продукции, нужно смотреть глубже — нужно развивать те технологии, которые должны присутствовать, чтобы мы имели максимально полный цикл производства этой продукции.
 
Мы, например, производим медь, катанку и катоды, но при этом у нас нет медной фольги. Без медной фольги батареи произвести для электрического транспорта невозможно. Значит, мы будем закупать. Но это абсурд при наличии крупных месторождений, крупных производителей. Мы сейчас, например, говорим с производителями медной промышленности о том, чтобы сформировать государственно-частное технологическое партнерство, при котором мы готовы оказывать максимальную поддержку этому предприятию, этому проекту в обмен на то, что предприятия будут разрабатывать и создавать технологии производства этой медной фольги. Это я как пример привожу.
 
Мы будем стараться находить баланс между традиционными отраслями и инновационными новыми отраслями, где мы должны наращивать свои компетенции.
 
— Очень часто и в нашем эфире, и вообще в средствах массовой информации звучит термин «импортозамещение». Можно ли сейчас говорить об успехе программы импортозамещения? В чем конкретно, в каких направлениях наиболее проявляются успехи? А где, напротив, есть какие-то недоработки? Какие отрасли в итоге выиграли от этого импортозамещения, а какие проиграли сейчас?
 
— Те отрасли промышленности, которые участвовали в планах импортозамещения — 22 плана существует, в общей сложности это около 700 проектов, — никто не проиграл. Более 130 проектов уже начали функционировать как полноценное производство. Редкие исключения связаны где-то, может, с укреплением рубля, где-то компании ждут снижения процентной ставки. Но это не критический объем, может быть, от 5 до 7% от всего объема проектов, где мы видим определенные отложенные решения инвестиционного порядка.
 
— Можете привести какие-то конкретные примеры?
 
— По широкому перечню отраслей это штучные какие-то проекты, где кто-то, может быть, не сверстал отношения с банком, не получил ту технологию, которую нужно использовать, ожидает каких-то других инвестиционных мотиваций. Мы не видим других принципиальных препятствий для реализации проектов. 90% с лишним проектов находятся в плановых графиках. Более того, конечно, есть результаты. Берем фармацевтику: 90% российского производства в списке жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов к концу 2018 года мы должны достичь. Мы уже по результатам прошлого года получили почти 80%, нам остается 10% нарастить. За два года это точно достижимая цель. И мы это реализуем эту задачу.
 
Сельхозмашиностроение, авиапром, транспортное машиностроение, нефтегазовое машиностроение – есть много отраслей, где мы видим явные результаты. Например, химическая отрасль: каждый год мы получаем новые и новые продукты, используя собственные углеводороды — это и композиты, это и полимеры, где мы были сильно зависимы всегда от импорта. Сегодня мы уже имеем собственные продукты. Следующая отрасль — это цветная металлургия, алюминиевая отрасль. Я приводил вам пример с медью, а по алюминию — мы производим 3 млн с лишним тонн первичного алюминия в год. Но при этом всего 20% потребляется на внутреннем рынке. Остальное экспортируется за рубеж. Наша цель и задача, в соответствии с утвержденной в этом году дорожной картой на уровне правительства — обеспечить организацию производства глубоких переделов. То есть продукция алюминиевой промышленности должна максимально с добавленной стоимостью производиться у нас в стране, чтобы не закупать потом продукцию, отправляя туда первичный алюминий. Представляете, у нас 90% с лишним алюминиевых дисков для автопрома закупается, например, в Китае. Извините, ничего не плохого не скажу об этой стране, но по качеству конкретных производителей, которые поставляют на наш рынок, они не проходят ни одни испытания. Поэтому мы будем вводить ограничения и требовать жесткую сертификацию этих дисков, но при этом мы должны обеспечить качественное производство.
 
— Как вы относитесь к идее ввести запретительные пошлины на ввоз тех или иных товаров, чтобы защитить наш рынок? Какова позиция министерства?
 
— В силу определенных обстоятельств нам сложно наложить, например, даже не запрет, а увеличить пошлины на ввоз какой-то импортной продукции. Мы члены ВТО, мы обременены обязательствами по таможенно-тарифной политике, поэтому где-то мы при государственных закупках накладываем запрет, это нормальная практика каждой уважающей себя страны. Если мы тратим собственные бюджетные средства, мы должны оставлять их внутри страны, чтобы российский производитель их получил, сформировал добавленную стоимость, создал рабочие места, заплатил налоги, которые сформируют доходную часть нашего бюджета. Но при этом, как я сказал, помимо запретов и повышений пошлины, существует еще и нетарифное регулирование — техническое регулирование, стандарты, которыми также все страны пользуются, и мы не являемся исключением.
 
— Расскажите коротко о программе продуктовых карточек, которую министерство продвигает сейчас.
 
— Это программа поддержки продовольственной помощи. Продовольственные сертификаты предполагается предоставлять определенным слоям нашего населения — таковых, по расчетам, около 19 млн человек. Мы получили поддержку всех ведомств, включая Минфин, в части экономической целесообразности, я уж не говорю о социальной важности этой программы. Мы рассчитываем на то, что, при подтверждении источников, мы могли бы рассчитывать на запуск этой программы либо со второй половины 2018 года, либо с начала 2109 года. Сейчас Минфин завершает процедуру поиска ресурсов, они выйдут в правительство с предложениями, которые будут давать возможность формирования этих источников. Как я уже сказал, мы по факту получили подтверждение экономического эффекта этой программы. Каждый вложенный рубль. — это 1,9 руб. дополнительных доходов в бюджет Российской Федерации.

 



© 1998 — 2022, «Нефтяное обозрение (oilru.com)».
Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № 77-6928
Зарегистрирован Министерством РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовой коммуникаций 23 апреля 2003 г.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-33815
Перерегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций 24 октября 2008 г.
При цитировании или ином использовании любых материалов ссылка на портал «Нефть России» (https://oilru.com/) обязательна.

?вернуться к работе с сайтом     распечатать ?